⚡Дождь лил уже третью неделю, скрывая за свинцовой пеленой унылую гладь болотистой лагуны, дальние холмы и полузатопленные дебри прибрежной растительности.
❇ Стареющий самец хасматозуха вылез на завал из серебристых стволов плевромей, переломанных и сметенных в кучу весенним паводком. Не спеша разрыл смятую растительность, отодрал от чешуйчатого ствола папоротника молодой побег и принялся методично его жевать. Горьковато-приторный вкус в очередной раз напомнил ему об Озерном крае. О стрекозах-убийцах, протяжном квакании лабиринтодонов, непролазных трясинах. О собратьях из материнского выводка, отважных и быстрых бойцах, и нелепом дицинодонте, неведомо как забредшим в это гиблое место.
❇ Дицинодонт и научил его жевать эту папоротниковую дрянь. А через день бедолагу живьем разорвали на куски мерзкие лабиринтодоны. Хасматозух видел, как они кишат вокруг тела товарища в бурой от крови жиже болота, но ничем не мог помочь.
❇ Папоротник подействовал, и сознание затопила волна безразличия, теплая, как кровь мохнатых зверьков, обитающих в пустошах на берегах родной реки.
❇ За что эти лабиринтодоны воюют? - подумал он. За что? За болотную рыбу и панцирных жаб? Да, мы вырвали из их пастей много вкусной рыбы, и жабы приятно хрустели на зубах. Но принесла ли эта добыча счастье?
❇ Хасматозух не торопясь дожевал побеги, печально задрал морду и издал длинный, тоскливый рев, смешавшийся с шумом дождя.
